Бич Божий - Страница 79

– Так это машина или животное? – я подозрительно оглядел Урода, и впрямь не казавшегося мне особо симпатичным.

– Ни то и ни другое. Сочетание нанотехники и обычной жизни. Урод, познакомься, это дядя Веня… Нашел, что я просил?

Волосатое чудовище утвердительно рыкнуло.

– Отлично, – пробормотал Крылов. – Значит, вот куда они намылились?..

– Вы научились понимать язык животных? – съязвил я.

– Повторяю: нанорекодеры. Урод передал мне информационный пакет, своеобразная телепатия, трансляция мыслеобразов. Помните Гильзу, диноцерата лейтенанта Вебера? Аналогичный принцип. Но диноцераты – соглядатаи, обязанные прислеживать за людьми на Гермесе, а Урод предназначен для поиска и охраны, обычные собачьи функции.

– Ничего себе «обычные»! Зачем вам понадобилась такая… собака?

– Далеко не все миры гостеприимны, а их обитатели не всегда вежливы. Урод – отличный телохранитель, порвет на тряпки любого недоброжелателя.

– Дорого стоит?

– Вениамин Борисович, от денег вам тоже придется отвыкнуть – они практически не используются… Ну что, в дорогу?..

После долгого и суматошного дня, в течение которого мы попировали на юбилее Луи Аркура, а потом улаживали текущие дела (пришлось связываться с ИР «Вальхаллы» и «Франца-Иосифа», отдавать последние распоряжения, записывать сообщение, которое кое-кто должен будет увидеть в отдаленном будущем, а также предупреждать юргинское управление ИБ о том, что возвращаться я не собираюсь), Крылов отвез меня за город – нужная точка сингулярности находилась в тридцати с лишним километрах к северу от Квебека. Долгого трогательного прощания с Луи не было, получив указания насчет бункера в «Борисполе», мсье Аркур просто пожал мне и Коленьке руки и сказал, что скоро увидимся. Как скоро – не уточнил.

Я бывал в некоторых «открытых» для обычных людей «карманах», и путешествия по Лабиринту сингулярности не стали шокирующей новинкой. Никаких острых ощущений: шаг вперед – и ты оказываешься у черта на куличиках. «Карманы» открывал для меня Коленька – Чужаки инстинктивно чувствовали, где расположены точки искривления континуума пространства-времени, и могли выбирать правильное направление прыжков. Урод не отставал – куда мы, туда и пес.

– Отдохнем пять минут, – скомандовал Крылов, когда мы оказались во втором по счету «кармане». – Червоточина временно закрыта, должны совпасть гравитационные поля. Хотите коньячку? Я прихватил у Луи полную фляжку.

– Пьянь гидролизная, – буркнул я, отбирая флягу. От души приложился. – Где мы сейчас?

Пейзаж, как и во всех «карманах», был статичен: зависшее в небе солнце, неподвижные облака, никаких запахов, не тепло и не холодно. Над нашими головами пылала огромная багровая звезда, вокруг расстилалась каменистая пустыня.

– Бетельгейзе, Альфа Ориона, четыреста двадцать пять световых лет от Земли, – не задумываясь выдал Коленька. – Красный гигант класса М2, его не перепутаешь. Да и «станция пересадки» знакомая, я бывал здесь несколько раз. Хорошо, мы под защитой сферы сингулярности, иначе погибли бы мгновенно, температура на поверхности планеты больше трехсот градусов… Давайте руку, точка перехода заработала. Урод, за мной!

По моим субъективным ощущениям, прошло больше двух часов – точнее не скажу, поскольку ПМК не работал, а искусственный разум посылал сигналы тревоги: он отказывался осознавать происходящее и решил, что нейронные цепи повреждены. Скоро я окончательно запутался в череде больших и малых звезд: крошечных белых карликов, голубоватых субгигантов, желтых солнцеподобных звездочек и ярко-фиолетовых светил типа Вольфа-Райе. Планеты, на которых находились «станции пересадки», были не менее разнообразны: причудливые скалы-столбы, ледяные поля, кристаллические образования, густые растительные дебри, бескрайние болота. Я никогда не сумею запомнить все ходы Лабиринта!

Коленька, однако, с уверенным видом перебрасывал меня из мира в мир, из системы в систему. Иногда комментировал: здесь поток времени течет в обратном направлении, а здесь живут очень агрессивные «зеленые человечки», только они нас по понятным причинам не заметят; тут обитают люди, но мы оказались в будущем, в объективном времени Гермеса прошло около пяти столетий, а если воспользоваться этой точкой перехода, окажешься в прошлом…

– Кажется, приехали… – выдохнул Николай. В глаза ударил золотистый солнечный свет, потянуло ароматным ветерком. Это был не «карман», а настоящая планета, живой мир. – Урод, оцени обстановку!

Огромная псина повела носом, огляделась и снова рыкнула.

– Отлично, просто отлично! – радостно воскликнул Крылов. – Нужное время, нужное место, я рассчитал точно! Доктор, узнаете планетку? Земля, между прочим, не хухры-мухры!

– Земля! – Я понял, почему этот мир сразу показался мне очень знакомым. – Поразительно! Какой регион?

– Не все сразу док, не все сразу… Могу только сказать, что Катастрофа произошла довольно давно. Извиняюсь, но мы с Уродом вас оставим, есть несколько срочных дел.

Я опешил:

– Вы что, хотите бросить меня здесь одного?!

– Поверьте на слово, Вениамин Борисович, через пару минут вы обрадуетесь так, как никогда в жизни не радовались. Видите холмик, на нем еще желтые цветочки растут? Идите туда.

Крылов гыгыкнул, свистнул пса, сделал шаг назад и растворился в воздухе вместе с Уродом. Я инстинктивно прыгнул за ним, но, разумеется, ничего не получилось – Лабиринт сингулярности отказался меня пропустить.

– Вот гаденыш…

Я находился в светлом лиственном лесу – березы, дубки, клены. Несколько вековых сосен. Указанный Крыловым холмик подозрительно напоминал развалины, виднелись разрушенные временем камни и кирпичная кладка.