Бич Божий - Страница 39

– Допустим, про фон Шратта не смогу я забыть при всем желании. – Сделав вид, будто слова Вадима меня совершенно не задели, я обратился к насущной тематике. – Его высокопревосходительство должен связаться с нами в ближайшее время. Искусственный разум «Вальхаллы» перенаправит сигнал на мой ПМК.

– Ты о чем?

– Вчера вечером я запросил помощь с Сириус-Центра. Полное восстановление «Объекта 278» путем нейроклонирования. Корабль вскоре прибудет.

Лесков откинулся на спинку пластикового стульчика, изумленно округлил глаза:

– Занятно… И зачем это тебе?

– Понятия не имею. Наитие. Объекты, хранящиеся в Сфере Мёбиуса, взаимосвязаны, достаточно взглянуть на даты их помещения в стазис. Я начну работать в сфере контакта с ИР, а тебе наверняка будет интересно пообщаться с человеком, умершим… почти умершим четыреста лет назад. И последнее: жизнь всегда являлась главной ценностью. Если нейроклонирование пройдет неудачно, «Объект 278» умрет навсегда и избавится от унизительного существования в виде «хранилища информации». Если у нас все получится, он станет вполне полноценным человеком. Представь, что тебя усыпили и засунули в пробирку на четыреста лет. Гадость какая…

– Не предполагал, что ты эдакий гуманист, – Вадим протянул руку к давно опустевшей кофейной чашке и сразу поставил ее на место. – Неужто адмирал согласился по первому требованию нарушить технологический карантин и прислать сюда автономный медицинский центр, рискуя «засветиться» перед «Птолемеем»? Есть многое на свете, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам…

– Чего?

– Это цитата. Шекспир. Я тебе потом книжку подарю. Интересные времена настают…

Я сразу подумал о том, что похожую фразу слышал всего два дня назад от милейшей фрау Бок.

* * *

Подозреваю, что конструкторы, проектировавшие «Франца-Иосифа» и однотипные рейдеры, имели не только техническое, но и художественное образование – идеальные формы корабля так резко контрастировали с угловатым транспортом, прибывшим с Сириуса, что я невольно вспомнил древний афоризм о спасающей мир красоте. В прежние времена любому, даже самому крошечному, катеру давали имя, а большинство наших кораблей скрываются под неуклюжими аббревиатурами – так удобнее. На борту транспорта значилось: MS-040/SZ-W, что означало понятное любому кретину «Medizinschiff, Sirius-Zentrum, „Wiking“». Специализация, звездная система, порт приписки, номер в каталоге Центра Транспортного Контроля – до предела просто и невыносимо скучно. Впрочем, если бы это страшилище назвали «Хагеном», «Нибелунгом» или какой-нибудь «Марией-Терезией», вышло бы еще хуже: такие корабли недостойны носить собственное имя.

Ранним утром 9 сентября прилетевший «оттуда» уродец коснулся посадочными опорами мокрого от дождя бетонного покрытия в «Зоне А» военной базы на окраине Юрги. Встречающих было немного: я, Вадим, красный от праведного гнева комендант «Борисполя» и незнакомый господин в штатском из ведомства генерал-губернатора. Последний выглядел совершенно невозмутимо, будто встречал корабли Содружества по десять раз на дню, но полковник Болдырев разве что не рычал и не кусался – его подняли с постели, предупредили о нежданном визите за сорок минут до посадки корабля и дали понять, что на ЕГО базе будет проводиться спецоперация Управления Имперской Безопасности. Ладно бы в ней участвовали свои, гермесцы, – в Юрге действуют собственные спецслужбы, обеспечивающие спокойствие колонии! – но приказ поступил с Сириуса! От людей, которые связаны с жителями Гермеса только фактом принадлежности к одному биологическому виду!

С приказом губернатора, однако, не поспоришь; его превосходительство подчинен (пускай только на бумаге) имперским властям и командует всеми вооруженными силами Юрги, о неподчинении и речи быть не может! Посему господин полковник злился втихомолку, бросал на нас яростные взгляды и мок под дождем – погода ночью резко испортилась, со стороны моря нанесло облаков.

Адмирал фон Шратт оказался человеком слова: из обещанных тридцати двух часов прошло всего двадцать девять, корабль вошел в пространство системы Вольф-360 и благополучно приземлился в Юрге. Медицинский центр, отчасти напоминавший ощетинившегося бесчисленными антеннами и датчиками зондов квадратного ежа, вошел в атмосферу Гермеса, затормозил, отключил маршевые двигатели, вплоть до самой посадки бесшумно перемещался с помощью электромагнитных генераторов. Не думаю, что горожане Юрги заметили гостя – слишком низкая облачность и туманная дымка обеспечили скрытность, а навигационные огни транспорт не включал.

Экипаж оказался немногочислен – капитан военно-медицинской службы и два техника моего возраста. Обвитая змейкой чаша в петлицах и кадуцей на рукаве меня не обманули: обычных спецов на Гермес не отправят, эти трое принадлежат к высшей касте. Скорее всего, департамент биологической безопасности или даже особое подразделение лейб-гвардии. Капитан был высок, худощав и сдержан, говорил тихим суровым голосом и всем своим видом показывал, что мы оторвали его от каких-то других, куда более важных дел.

Комендант базы слегка подобрел, выяснив, что командир корабля этнический русский, хотя на немецком языке он говорил так же безупречно, как и на родном: двуязычие в Содружестве вещь самая привычная. Звали его Дмитрием Калягиным, но он предпочитал сухое «господин капитан». Техники скромно отмалчивались и не выходили на первый план, пока господин Калягин беседовал с губернаторским чиновником, которому были переданы внушительный пакет и контейнер с ДНК-носителем – значит, военным медикам пришлось поработать курьерами. Интересно, какие распоряжения правительство и Имперский Сенат отдали наместнику? Очень надеюсь, что меня они не касаются.